8
Это было время, когда советский народ жил вдохновенным трудом первой пятилетки. Строители Магнитогорска, Днепрогэса, Кузнецка были героями тех лет. В напряженной борьбе с природой, в несокрушимом стремлении к созиданию, в перекличке социалистического соревнования, рушившего вековые навыки подневольного труда, ковался облик нового человека.
Вести со строительств, лаконичные и строгие, как фронтовая сводка, читались в каждом городе, в каждом селе с волнением и жадностью — как фронтовая сводка. Нигде и никогда прежде так ясно не проявлялись героизм и поэзия труда, как в эти годы. Память о них драгоценна для каждого из нас.
Как же было не приобщить детей к этому трудному счастью творчества, не раскрыть перед ними величия и поэтичности событий? Как было не подумать о необходимости дать завтрашнему строителю рельефный, верно окрашенный рассказ о сегодняшних делах отцов?
М. Ильин в «Рассказе о великом плане» говорил с детьми о размахе созидательной работы советского народа, показывал её масштабы и напряжение. Гайдар написал, как проникает шум стройки в «дальние страны», рождая новую жизнь в глухих углах.
Маршак, мобилизовав всю динамичность, ударную силу своего стиха, дал детям строки, которые, раз прочитав, они запомнили навсегда:
Человек сказал Днепру:
— Я стеной тебя запру.
Ты
С вершины
Будешь
Прыгать,
Ты
Машины
Будешь
Двигать!
— Нет, — ответила вода,
— Ни за что и никогда.
Словно из глыб, накрепко пригнанных одна к другой, сложены эти строки. Напряжение борьбы, непреклонность строителей, уверенная поступь машин, грозный рокот Днепра — всё, что составляет содержание следующих эпизодов «Войны», уже заключено в чётком маршевом ритме, в весомости каждого слова вступительных строк или, вернее, предвещано ими.
Изображение зрительно отчётливое, как рисунок, наполнено движением, как кинематографический фильм.
Силу, рабочее напряжение мощных механизмов передаёт тяжёлая поступь стиха:
Идёт
Бурилыщик,
Точно слон.
От ярости
Трясётся он.
Звенит
И бьёт без промаха
В гранит.
Здесь все бьёт без промаха в одну точку — и графическая разбивка строк, подчёркивающая значительность каждого слова, и как бы физическая весомость самих слов — слон, ярость, гранит.
Картина сменяется другой, и резко меняется ритм — ямб переходит в хорей. Быстрее темп, «легче» слова — стих передает теперь не грандиозность, тяжеловесность, а спешность работы:
Где вчера качались лодки,
— Заработали лебёдки.
Где шумел речной тростник,
— Разъезжает паровик.
Снова меняется стих: торжественным балладным зачином — балладным и в то же время сказочным — начинается перекличка правого берега с левым.
На Днепре сигнал горит —
Левый берег говорит…
……………………………………
За Днепром сигнал горит —
Правый берег говорит…
А в самой перекличке отчётливо слышны два голоса, так же как в изображении работы машин.
Левый берег:
— Заготовили бетона
Триста тридцать три вагона,
Девятьсот кубов земли
На платформах увезли.
А правый:
Каждый деррик,
Каждый кран
И каждый лом
Строят
Солнце
Над Днепром.
Это ощущение другого голоса создано изменением синтаксического строения (подчеркнутый повтор слова «каждый» в речи правого берега) и небольшим сдвигом ритмического движения в последних приведённых строках (здесь все четыре стопы хорея несут ударения, а в речи левого берега число ударений в строке меняется: 2, 4, 3,2).
Ритмическая гибкость, разнообразие синтаксического строения, выразительность лексики поддержаны игрой словом и своеобразной реализацией метафоры:
Дни
И ночи,
Дни
И ночи
Бой
С Днепром
Ведёт
Рабочий.
И встают со дна реки
Крутобокие быки.
У быков бушует пена, —
Но вода им по колено!
Дав быкам эпитет «крутобокие», напоминающие об основном значении слова, о быках-животных (ср. встречавшийся в поэзии эпитет — круторогие быки), поэт как бы сочетает это значение слова с техническим — «мостовым», реализуя метафору «вода им по колено». Вот какие неожиданные, сложные формы приняла традиционная для детского фольклора игра словами.
и с тем, что внёс в нашу поэзию Маяковский, — всё это служит здесь новой цели: приобщению детей к самым живым и волнующим событиям жизни народа.
Опыт детской поэзии первых послереволюционных лет показал, что нельзя решить эту задачу примитивными художественными средствами: неизбежна риторика вместо подлинной эмоциональности, неизбежны сухость или вялость рассказа.
Богатый и разнообразный стих был необходим Маршаку, чтобы передать детям эмоции, которые вызывал у него страстный и победный труд народа в годы первой пятилетки.
Напряжение и величие труда пронизывают поэму. Правда, рядом с эмоциональным изображением работы машин менее впечатляющим, менее поэтичным кажется рассказ о соревновании. Человек, покоряющий Днепр, только назван, но не показан, в то время как машины и названы и показаны. Объясняется это, очевидно, тем, что поэт хотел дать обобщённый образ созидающего народа.
— ведь вдохновенных, художественно значительных рассказов о том, как труд народа пересоздаёт страну, в детской поэзии тогда не было. Это надо помнить, думая через десятилетия о «Войне с Днепром».
«Войны с Днепром» — стихов о героике труда — Маршак пишет острый политический памфлет.