Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ю"

1. "Сию минуту-с!.. "

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: Это было в царское время. Провожали пароход на Дальний Восток. Стояла июльская жара, и смола, которой залиты пазы в палубе, выступила и надулась черными блестящими жгутами меж узких тиковых досок. Поп сиял на солнце, как луженый, в своем блестящем облачении. Он кропил святой водой компас, штурвал*, он пошел с капитаном вниз кропить трехцилиндровую машину в три тысячи пятьсот лошадиных сил святой водою. Поп неловко топал и скользил каблуками по намасленному железному трапу. - Хорошо, что не качает! - хихикнул мичман Березин своей даме. Дама для проводов была в шелках, в страусовых перьях, на золотой цепочке играл на солнце лорнет в золотой оправе. - Ах, страшно, не правда ли, когда буря и ветер воет: вв-вв-ву! - завыла дама и закачала перьями на шляпке. Но мичман Березин - не простак: - А знаете, если нам бояться бурь... - Неужели никаких не боитесь? - Нам бояться некогда, - и мичман браво тряхнул головой. - Моряк, сударыня, всегда глядит в глаза смерти. Что может быть страшнее океана? Зверь? Тигр? Леопард? Пожалуйста! Извольте - леопард для нас, что для вас, сударыня, кошка. Простая домашняя кошка. Он повернулся к юту, туда, где в кормовой части парохода был шикарный салон, где сейчас буфетчик Степан со всей стариковской прыти готовил закуску и завтрак из одиннадцати блюд. - Степан! А Степан! - крикнул мичман Березин. Он взял свою даму под локоток. - Степан! - Сию минуту-с! - Старик перешагнул высокий пароходный порог и засеменил к мичману. - Покажи Ваську, - вполголоса приказал Березин. - Сию минуту-с! - И старик-буфетчик зашаркал начищенными для парада штиблетами в кают-компанию. В кают-компании он крикнул на лакеев: - Не вороти всю селедку в ряд! Торговать, что ли, выставили? Охломоты! Лакеи во фраках бросились к столу, а буфетчик с дивана в своей буфетной уж звал Ваську. Мичман Березин стоял с дамой, опершись о борт. - Вы спрашиваете: к тигру в...

2. "Погибель"

Входимость: 2. Размер: 51кб.

Часть текста: Нам, брат, не заливать, а отливать только поспевай. Смеешься? Мы на палубе ночуем, а то как пойдет под заныр - выскочить не успеешь. Мы подошли к борту. Борт был страшный: рябые ржавые листы местами были закрашены суриком, вмятины обрисовывали ребра, как у голодной клячи. Пока я влезал по штурмтрапу, я уже измазался ржавчиной. Я вошел в кубрик, поздоровался и поставил на стол две бутылки водки. В кубрике было полутемно, и, когда зажгли лампу, я поразился обстановкой: все, все - и деревянные койки, и стол, и скамейка, - все было черно и все было изъедено морским червем. Лампа была зеленого цвета, иллюминаторные рамы, медные крючки и замки на дверях - вся медь была густо-зеленого цвета. На потолке приросла засохшая ракушка. - Что смотришь? - сказал рыжий. - "Погибель" пять лет на боку под берегом лежала. Здесь утопленники в карты дулись. Вот на этом самом столе. - А до того на ней без ремонту пятьдесят годов кряду мертвых спать возили. Это сказал другой, маленького роста, седоватый. Третий все молчал и сидел в углу. Стали пить водку. Закусывали луком, грызли его, как яблоко. Больше ничего у поденщиков не нашлось. Я узнал, что рыжего зовут Яшкой, а старика - Афанасием Ивановичем. - Маша, Маша! - закричал рыжий. Я оглянулся. - Маша, ты сядь к нам, выпей. Третий, что сидел в углу, поднялся и подошел. Это был человек высокого роста, с большими черными глазами. "Грек - не грек", - подумал я. - Да ты не удивляйся: у него бабье имя - Мария. У него с пяток имен, и вот Мария тоже. Так мы его - Маша. Он не русский - испанец. Испаньоло! - Тут Яшка...

3. "Мария" и "Мэри"

Входимость: 1. Размер: 19кб.

Часть текста: ежился, когда холодная струя попадала с шапки за ворот. В матросском кубрике в носу судна в сырой духоте спало по койкам пять человек матросов. Кисло пахло махоркой и грязным человечьим жильем. Мальчишку Федьку кусали блохи, и ему не спалось. Было душно. Он встал, нащупал трап и вышел на палубу. Он натянул на голову рваный бушлат 1* и зашлепал босиком по мокрым доскам. Слышно было, как хлестко поддавала зыбь в корму. Федька хорошо узнал палубу за два года и в темноте не спотыкался. Море казалось черным, как чернила, и только кое-где скалились белые гребешки. Федька заглянул в люк хозяйской каюты. Там вспыхивал огонек папиросы. - Эге! - крикнул Нечепуренко. - Кто це? Хведька? А ну, ходы. Федька спустился в каюту. - Хлопцы огонь задули? Ну-ну! Жгуть дурно керосин, не в думках, что в деревне люди с каганцами живуть. Огня не было не только в кубрике, но не были выставлены и отличительные огни по бортам: справа зеленый и слева красный. По этим огням суда ночью узнают друг друга и избегают столкновений. - Як не спишь, - продолжал хозяин, - то уж не спи: тут могут пароходы встретиться. Поглядывай в море. Федька подошел к рулевому. - Что трясешься? - спросил рулевой. - Ямы боишься? - Та смерз, - сказал Федька. - А кака та яма? - Не знаешь? Федька много слыхал россказней про яму, не верил им, но все-таки любил послушать. А ночью так и побаивался: а вдруг в самом деле есть? - Нема никакой ямы, - сказал Федька, - ты ее видал? - А вот и видал: там повсегда зыбь....