Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Е"

1. Ивич Александр. Воспитание поколений. М. Ильин и научно-художественная литература для детей. Глава 2

Входимость: 2. Размер: 28кб.

Часть текста: книгам ремесленников-популяризаторов, случайно, бессистемно применявших отдельные «беллетристические» приемы. Авторам таких книг не удавалось добиться образного раскрытия темы, потому что не было ни идейной, ни художественной цельности в замысле и в конструкции произведения. Идея, организующая материал, обычно вовсе отсутствовала, а метафоры и сравнения были только средством хоть немного смягчить сухость изложения научного материала. Преодолеть же эту сухость мог только литературно одарённый автор, свободно владеющий методом и материалом той науки или той отрасли техники, о которой он писал. «Только при непосредственном участии подлинных работников науки и литераторов высокой словесной техники мы можем предпринять издание книг, посвящённых художественной популяризации научных знаний», — говорил Горький. В своих теоретических обобщениях, в формулировке требований к научной книге для детей Горький ссылался на первые успехи советской научно-художественной литературы, в частности на книги М. Ильина и К. Паустовского, которые он назвал «смелым и удачным опытом». Собрание удивительных вещей и занятных историй проходит перед читателем в книге «Который час?». Ему предлагают прежде всего перелистать страницы, посмотреть картинки. Он сразу удивлён: почему такие разнообразные вещи — палка,...

2. Ивич Александр. Воспитание поколений. О детских стихах С. Михалкова

Входимость: 1. Размер: 40кб.

Часть текста: литературе, новое понимание её возможностей и её задач передовые писатели одержали решающую победу. Предстояло двинуться дальше. В это время в детскую литературу приходит поэт, который начинает свой путь с того места, до которого дошли его предшественники и товарищи. Он с первых своих стихов, не останавливаясь на освоении и закреплении позиций, уже завоёванных детской поэзией, идет дальше, вперёд. Молодому поэту не пришлось долго ждать признания. Первое же большое произведение Сергея Михалкова — «Дядя Степа» — было радостно встречено и детьми, и взрослыми читателями, и критикой. Сразу, легко и весело, вошли в жизнь ребят образ дяди Степы и запоминавшиеся наизусть с первого чтения строки стихов, где так своеобразно реальное и будничное сочеталось с фантастическим. Дядя Степа — Из районных великанов Самый главный великан — ничем, кроме роста, не выделяется из среды окружающих его людей. Сперва читатель узнаёт, что дяде Степе приходилось искать самые большие ботинки и он мог, сидя, книги брать со шкафа. В следующих строфах — от эпизода к эпизоду — рост дяди Степы выходит за пределы реального. Самые глубокие места в реке ему по колено, с тротуара он достаёт рукой до чердака. Но — странно — по мере того как рост дяди Степы становится всё более фантастическим, его поступки приобретают всё большую реальность и убедительность. Перед читателями — юноша, в поступках которого проявляются черты благородного и отважного советского человека. Он спасает тонущего мальчика, предупреждает аварию поезда — всякий раз пользуется своим ростом, чтобы помочь товарищу. Все любили дядю Степу, Уважали дядю Степу: Был он самым лучшим другом Всех ребят со всех дворов. Герой этой комической повести оказывается вовсе не комичным. Он так привлекателен, что, едва появившись, стал другом читателей. Всё, что делает дядя Степа, связано с миром ребячьих интересов...

3. Биография (вариант 1)

Входимость: 1. Размер: 18кб.

Часть текста: дачу. Семья Житковых жила в то время в Новгороде. Отец Бориса был учителем математики. Очень хорошим учителем. По учебникам, написанным им, учились арифметике и геометрии несколько поколений. «Отец отличался общительностью, его любили, и он умел объединить вокруг себя людей, – вспоминала сестра писателя. – Он не терпел никакой небрежности ни в чём». Но из-за твёрдого клейма «неблагонадёжного» он вынужден был менять одно место работы за другим. Семье пришлось поколесить по России, пока не осели в Одессе, где отцу удалось устроиться кассиром в пароходстве. Мать Бориса была отличной пианисткой, она боготворила музыку. В юности даже брала уроки у великого Антона Рубинштейна. Музыка наполняла их дом, неслась из открытых окон на улицу. «Под звуки музыки, – вспоминала сестра Житкова, – мы привыкли засыпать». Бориса отдали во вторую одесскую гимназию. В том же классе, что и Житков, сидел высокий, худой, очень вертлявый гимназист, будущий писатель Корней Чуковский. Однажды Борис уговорил Колю Корнейчукова отправиться в Киев пешком! А это 400 км. Вышли на рассвете. У каждого заплечный мешок. Но шли недолго. Борис был властным, непреклонным командиром, а Коля оказался строптивым подчинённым. Борис был необычным гимназистом. Его увлечения не знали границ. Казалось, он интересовался всем: то часами играл на скрипке, то изучал фотографию. Надо сказать, что изучатель он был дотошный. И результатов часто добивался отличных. Например, увлёкшись спортом, не только в гонках призы получал, но вместе с товарищами построил небольшой парусный бот с каютой. Житков Борис изучал математику и химию в...

4. Виктор Вавич. Книга вторая. Звонок

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: встал. — Половина восьмого, черт его дери. Утра половина восьмого! — Нет, я говорю, — вдруг живей заспешила Анна Григорьевна, — только у товарищей ее можно узнать, и я вспомнила один адрес, только при обыске, попался мне там — Кладбищенская и номер, и Семен Петрович пошел, и вот ничего, ничего, значит, не вышло. — Какой Семен Петрович? — Санька топнул ногой. — Башкин? Мерзавец… Да как же ты смела? — Санька зло перевернулся на месте. — А черт этакий, идиотство это же… — Ну а что же делать? — Анна Григорьевна вскочила с кресла, она сцепила руки, трясла их у подбородка. — Что делать? — она подступала к Саньке. — Башкиным адреса говорить? — орал Санька, и губы заплетались от ярости. — Да? А ну вас к черту! — Санька вышел и ударил за собой дверью. Загудел рояль. Анна Григорьевна смотрела в двери, держала еще сплетенные пальцы перед собою. Андрей Степанович секунду стоял и вдруг топнул резким шагом к двери. — Андрей! — и Анна Григорьевна вцепилась ему в руку, повисла и покатилась на пол. Тиктин едва успел подхватить. — Санька! — крикнул Андрей Степанович высокой нотой. Санька распахнул двери. — Бери! — скомандовал Санька. Он подымал мать под руки, мотал головой, чтоб отец подхватывал под колени. Санька тревожными руками перебирал флаконы на туалете. Андрей Степанович подсовывал жене под ноги подушки. — Голову… возможно ниже. Возможно ниже… — повторял Андрей Степанович, запыхавшись, — и приток свежего воздуха… свежего воздуха. — Так и открой форточку! — сердито сказал Санька. Андрей Степанович вдруг вскинул голову. — Довел! — и...